Дикторский текст фильма «ОДИН ИЗ НАС»
Май 21, 2013 в 2:09
Дикторский текст фильма
«ОДИН ИЗ НАС»
Автор – Семен Бурда
В августе 42-го альпинистами фашисткой дивизии «Эдельвейс» был установлен немецкий флаг на Эльбрусе. Они заявили: «Отныне и навсегда»…
Штаб Закавказского фронта, 4 февраля 1943 года.
Предписание: «Командирам альпотрядов прибыть в штаб Закавказского фронта для получения специального задания».
Говорит участник тех событий Александр Гусев:
«Это было не легким и не простым… Мы выполнили свой долг, как умели.
С годами многое стирается в памяти, но как забыть их, как привыкнуть к тому, что их уже не будет рядом. Не будет тех, с кем лежал в одном окопе, ходил под одними и теми же пулями. Для меня он навсегда остался просто нашим товарищем, Андреем, просто одним из нас…»
Заглавный титр фильма «ОДИН ИЗ НАС»
Что останется после меня? Цветы весной, кукушка в горах и листья клена осенью. Я знаю, что никогда так не думаешь о друзьях, как глядя на луну, снег или цветы. Мы не были с ним друзьями, и я не ходил с ним в одной связке, но здесь в горах я почему то вспоминаю его.
Порой мне кажется, что Андрей только что прошел по коридору горного и скрылся за поворотом… Это он бежит вместе со мной по аллее под проливным дождем – и вся жизнь впереди: работать над дипломом, ждать лета… А там – с друзьями в горы!
Диплом он защитил в июне. В июне 41-го. На фронте с августа, доброволец. Летом сорок второго направлен в район главного Кавказского хребта. Командир особого альпотряда.
Клухорский, Марухский перевалы, перевал Донгуз Орун… Лучшие альпинисты страны стояли насмерть против гитлеровских частей «Эдельвейс». Это была необычная война, война в горах, в трехмерном пространстве, где выстрела ждешь и сверху, и снизу. Андрей и его отряд были в самых опасных местах. Фашисты их называли «белыми духами». Они уничтожали патрули, обрушивали на врага лавины снега, устраивали камнепады. Они сами были лавиной!
Штаб Закавказского фронта 4 февраля 1943 года.
Предписание: «Приступить к выполнению специального задания по снятию фашистских вымпелов с Эльбруса и установлению государственных флагов СССР».
Они собрались у подножья, три отряда. Одним из них командовал лейтенант Грязнов.
В горах была метель, от мороза лопалась ледяная шапка на вершине так, что гудела и дрожала земля. Склоны гор простреливались противником. На чудом уцелевшем «Приюте одиннадцати» они пережидали непогоду. Шли 5-е сутки. Буран не затихал, и они снова пошли вперед. На зимний Эльбрус. В полной боевой выкладке шли усталые, только что вышедшие из боев люди.
Смотрите, так пишется героическая история войны: обмороженными пальцами, кровью на снегу…
О чем они мечтали, греясь у короткого, торопливого костра, о чем думали во время награждения? О чем задумался Андрей?
Они еще не знают, что через 30 лет будут встречаться в Москве. Вспомнят, как зимой сорок первого провели через перевалы Бичо и Донгуз Орун полторы тысячи раненых, больных, детей. Детей и раненых несли на руках – через бездонные трещины, по ступеням, вырубленным во льду.
Вспомнят, как сорок раз ходили через те же перевалы с тяжелым молибденовым концентратом в рюкзаках. Фронту нужна была легированная сталь для брони, для победы.
К столу не придет Габриэль Хергиани и Ника Персианинов. И Андрей Грязнов не придет к столу; он погибнет на Памире, в 49, открывая новое месторождение…
То, что мы сейчас здесь, это не наивное желание сделать жизнь с кого-то. Ложась на ветер, раскачиваясь тенями, словно солнечные часы, мы пришли, чтобы уровнять себя в правах с прошлым.
Далеко внизу остались города, улицы, споры о главном в жизни. Горы… Здесь все другое: ветер, снег, обжигающие лицо, безмолвие… Иные мерки, иная всему цена.
И товарищ в связке доверяет мне свою жизнь, и во мне неуловимо меняется что-то. И пусть Эльбрус – не самая высокая гора; мы не ищем легких маршрутов. Это, как в жизни, это время действовать, это – преодоление.
И мы идем, и мне все время кажется, что Андрей и его друзья здесь; они все время впереди, и наша связка – она как нитка, втрое скрученная, не скоро порвется. И мы идем, идем за ними, след в след…
… Новогоднюю ночь 43-го года отряд Грязнова встретил в разведке. Они очень устали в тот вечер. На гребне Донгуз Оруна они оставили гранату с запиской для тех, кто придёт после:
– Ребята, – написали они, – мы сейчас бьемся с фашистами, нам тяжело. А вспоминаем мы костры, которые горели здесь, нашу довоенную жизнь. Желаем вам быть еще более счастливыми, чем были мы!
(Обрывки застольного разговора ветеранов-альпинистов)
– Мы тогда еще с Андреем ушли в метель…
– … А песня наша, она ведь, ребята, с Андрея началась, Андрей тогда ходил и напевал ее про себя и как-то сами собой сложились у него слова: «Помнишь гранату и записку в ней».
Звучит песня.
На костре в дыму трещали ветки,
В котелке дымился крепкий чай.
Ты пришел усталый из разведки,
Много пил и столько же молчал.
Синими, замерзшими, руками
Протирал, вспотевший автомат
И о чем-то думал… временами,
Головой откинувшись назад.
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага,
Помнишь гранату и записку в ней
На скалистом гребне для грядущих дней…
(Кадры военной кинохроники: группа альпинистов под командованием Андрея Грязнова завершает восхождение на вершину Эльбруса. Вырывается из снега вымпел фашистской Германии и водружается флаг СССР. Звучит салют из личного оружия покорителей вершины.
Финальный титр «КОНЕЦ ФИЛЬМА»